Иван был молодец трудолюбивый. Он выращивал с братьями пшеницу, а в свободное от работы время тайно писал стихи о своей любви к царевне Елене.

Познакомился он с царской дочкой уже давно. Елена, как и положено царевне, была особой избалованной и своенравной. Она частенько удирала от мамушек-нянюшек в лес. Там Иван однажды защитил её от знакомого Серого Волка (убедив его оставить девушку в покое), а потом ещё неоднократно спасал от разных напастей: бодливых козлов, скользких гадов и даже нечистой силы.

Царевна так привыкла к Ивановым подвигам по её спасению, что, когда долго не убегала из дворца в лес, чувствовала, что ей словно бы чего-то не хватает. Или кого-то?..

Однажды Елена выбралась из дворца рано утром, пока все ещё спали. Она привычно перелезла через ограду в тайном месте и понеслась к деревне, где жил Иван. Заглянув в его окошко, царевна очень удивилась, потому что молодец уже не спал, а сидел за столом и строчил что-то в длинном свитке гусиным пёрышком.

-Вань! - позвала царевна. - Ты что это пишешь?

Молодец почему-то страшно смутился, свиток мгновенно кинул под стол, после чего ловко выскочил в окошко к царевне.

-Доброе утро, Лен. Да это так, ничего интересного. А ты чего здесь?

Царевна прекрасно знала, что характер у Ивана упрямый, сам он, если не захочет, нипочём не расскажет, поэтому она сделала вид, что про свиток забыла, и ответила непринуждённо:

-А я тут вот гуляю, мимо прохожу... Не знаешь, много в лесу сейчас жужелиц кусачих?

-Ну-у... встречаются! - предостерёг Иван. - Хочешь, провожу?

-Конечно, хочу! - сказала царевна. - Тропинка узкая, иди вперёд!

Иван пошёл. А царевна - прыг в окошко, и сразу - под стол. Развернула свиток, а там... чудеса какие-то. Всё, что написано, перечёркнуто так, что и разобрать ничего нельзя. А незачёркнутой осталась всего одна, последняя строчка:

О Елена-краса!

Царевна улыбнулась, быстро выскочила обратно на улицу и догнала Ивана.

-Вань, а Вань! А ты стихи, часом, не пишешь?! - спросила она без обиняков.

-Нет! - быстро сказал Иван. Оглянулся на Елену и добавил растерянно: - Ты сияешь, как роса...

-Что? - изумилась царевна.

-Ну, вот роса какая на траве... посмотри... - начал сбивчиво объяснять Иван. - Переливается вся. И ты такая же...

Елена засмеялась.

-Как поэтично! Ты точно стихи не пишешь?!

-Точнее некуда, - сказал Иван.

-Ой! - вскрикнула вдруг царевна. - Смотри, там леший в кустах мелькнул!

И они оба отчётливо услышали треск сучьев и удаляющийся топот.

-Странно,- озаботился Иван. - Обычно лешие не убегают, а ждут, пока от них все разбегутся!

-Да ладно, - сказала царевна. - Я леших не очень боюсь. Ты меня, главное, от кусачих жужелиц береги!

-Хорошо,- сказал Иван. - А ты мне пока про женихов своих расскажи. Как они поживают, что поделывают...

Елена сразу поскучнела.

- Царевич Феофан день и ночь доспехами гремит, думает, что батюшка турнир объявит вроде рыцарского. Королевич Фридрих закопался в энциклопедиях. Он считает, что это будет «Турнир эрудитов». А Фархад, сын шаха, танцует и поёт под оркестр восточные песни - полагает, что конкурс будет музыкальный. Ну, и все остальные тоже к турниру готовятся. А ты, Вань? Ты готовишься?

-Нет,- сказал Иван. - Чего мне готовиться, я и так всегда готовый...

Так они гуляли-гуляли, а того не знали, что неправильный леший-то был вовсе не леший, а замаскированный под него любимый царский шпион Филя, выполняющий тайное задание. Выбравшись из кустов, он сбросил свои лохмотья и косматый парик, проворно упихнул их в суму, наскоро утёр рожу и помчался, что твой Сивка-бурка, во дворец с докладом:

-Секретное задание выполнено. Иван не умеет писать стихи!

-Филя, ты - лучший! - с чувством сказал царь любимому шпиону. - Родина тебя не забудет!

И в тот же день на всех площадях столицы глашатаи торжественно объявили, что женихи принцессы будут состязаться в стихосложении.

Узнав об этом, царевич Феофан от расстройства сломал новый меч, королевич Фридрих порвал самую полную энциклопедию, а сын шаха Фархад разогнал весь свой оркестр вместе с подтанцовкой.

Иван же крепко задумался, а вечером зарядил ружьишко и отправился в чисто поле.

-Вань, ты чего? - забеспокоились братья. - Аль застрелиться решил от несчастной любви?

-Ещё чего! - ответил Иван. - Я... просто погулять иду перед сном. Ага. Доктора очень рекомендуют!

Братья переглянулись и забеспокоились ещё больше. Но знают - с Иваном спорить бесполезно. Как решил, так и сделает.

Дошёл Иван до леса, гикнул, свистнул и крикнул:

-Серый Волк Зубами Щёлк, встань передо мной, как лист перед травой!

-Нашёл тоже мне Сивку-бурку,- недовольно проворчал Серый Волк, однако ж появился. - Куда на сей раз?

-Жар-птицу искать, - поставил задачу Иван.

И после этих его слов словно бы мелькнул в кустах леший, и удаляющийся топот опять послышался.

-Далековато будет, - пробурчал Серый Волк и пустился рысью.

Долго ли, коротко ли, добрались они до заповедного сада. Иван слез с Серого Волка, помахал ему на прощание и направился к каменной стене.

-Эй, Вань! - окликнул его Серый Волк. - Ружьишко-то забыл, что ль?

-Нет, - ответил Иван. - Ружьишко - это на случай разбойников. А здесь буду действовать путём мирных переговоров.

-Зря ты, Вань, - сказал Серый Волк с досадой. - Ну какой из тебя дипломат? - и махнул безнадёжно лапой.

Иван ловко перелез через высоченную каменную стену и остолбенел - такое сияние исходило от сидящей на яблоне с золотыми яблочками Жар-птицы. Молодец улёгся на посыпанную песком дорожку и на всякий случай пополз по-пластунски. А когда подобрался поближе, обратился к диковинному созданию тихим доверительным голосом:

-Слышь, Жар-птица. Разговор есть.

Жар-птица, наблюдавшая за ним с явным интересом, мелодично рассмеялась и ответила с едва уловимой издёвкой:

-А ты меня, молодец, допрежь поймай, а там и потолкуем!

С этими словами она перелетела чуть подальше, на соседнее дерево.

-Ведь не хотел я ловить тебя,- процедил сквозь зубы Иван, поднимаясь. - Но уж коли ты настаиваешь...

Для ошеломления Жар-птицы он разбежался и прошёлся по песку «колесом», а потом, мгновенно прикинув в уме её перелёт на соседнее дерево, сосредоточился, изловчился и в рекордно высоком прыжке ухватил пернатое чудо за роскошный хвост.

Жар-птица враз присмирела, спросила тоном почти восхищённым:

-И чего же ты, молодец, хочешь?

-Пёрышко одно,- скромно ответил Иван.

-Одно перо? Всего-то?! - не поверила своему счастью Жар-птица. - А на что оно тебе?

-Не скажу! - застеснялся Иван.

-Ну, как знаешь, - миролюбиво отозвалась Жар-птица и показала клювом на самое красивое перо в хвосте. - Бери вот это! Всё равно выпадет скоро! Да, представь себе, я по осени линяю. А ведь осень уже не за горами!

Иван поблагодарил чудо-птицу, аккуратно вытащил указанное перо и спрятал его за пазуху.

А ружьё он всё-таки взял не зря - на обратном пути напали на него разбойники. Иван стрелял только в воздух - для устрашения. Один раз всего промазал - попал атаману в шляпу и сшиб с неё красивое тёмно-зелёное перо - по виду глухариное. Серый Волк его на всякий случай подобрал и отнёс Ивану - авось пригодится.

Атаман не знал, что и делать. Раньше ему в шляпу никто никогда не попадал. Он задумался, а Иван сказал:

-Все свободны, ребята. Денег всё равно нет. Поехали, Волчище-дружище!

Погони за ними не было: видно, атаман задумался надолго.

Иван хотел написать стихотворение на конкурс женихов сразу же, как приехал, но он всё-таки здорово устал, и сон сморил его прямо за столом, над свитком.

А царевич Феофан тем временем не дремал. Ряженый леший, он же любимый царский шпион Филя, давно уже доложил царю, что Иван отбыл на поиски Жар-птицы. Государь тут же велел позвать Феофана - именно его он желал видеть законным супругом своей дочки, потому что он был из всех женихов самый богатый.

В сопровождении роты тайного войска царевич прибыл к дому Ивана, лично заглянул в указанное шпионом окошко и замер с раскрытым ртом. Перо Жар-птицы на столе освещало всю комнату неземным сиянием. Феофан протянул свою длинную загребущую руку, схватил драгоценное пёрышко, спрятал его в карман и отдал войску приказ об отступлении.

Но царевич любил поспать, поэтому написание стихотворения отложил до утра. После завтрака шедевр был готов и выглядел так:

Лена! Ты такая душка!

На тебе хочу жениться!

Я набью тебе подушку

Пухом и пером Жар-птицы!

Жюри конкурса в составе трёх придворных поэтов вынесло решение единогласно: царевич Феофан - абсолютный победитель. Его творение удостоилось высочайших похвал за «оригинальность идеи, совершенство рифм и редкую гармонию формы и содержания».

И вот на площади перед дворцом собрали народ для торжественного объявления итогов конкурса. Бледная зарёванная Елена увидела в толпе понурого Ивана и бросилась к нему, расталкивая всех локтями:

-Вань! Ты, случайно, стишка никакого не сочинил?..

Иван молча помотал головой. Он не стал ей говорить, что у него даже и глухариное-то перо ночью кто-то из женихов украл. А гусиным он сто раз пробовал - ничего не получилось, так что теперь... Царевна вцепилась в его руку так отчаянно, что Иван начал прикидывать варианты: прямо сейчас сбежать с ней за тридевять земель или всё-таки дождаться ночи...

На балкон вышел председатель жюри конкурса. Он торжественно провозгласил:

-Итак, победителем нашего поэтического состязания стал... царевич Феофан! Сейчас он лично прочтёт нам своё замечательное произведение!

Приосанившийся победитель развернул свиток и начал читать чрезвычайно громким и довольным голосом:

Лена! Ты такая краля!

На тебе хочу жениться!

Вот поэтому украл я...

В этом месте он сбился и, глядя в свиток круглыми от изумления глазами, начал медленно багроветь.

-Что такое? Волнуетесь?.. Ну, давайте я прочту! - предложил председатель жюри и, забрав у него свиток, торжественно огласил текст шедевра:

Лена! Ты такая краля!

На тебе хочу жениться!

Вот поэтому украл я

Ночью пёрышко Жар-птицы!

Недоумённое молчание публики сменилось неуверенным хихиканьем, очень скоро переросшим в громовые раскаты хохота. Давно уже эта старая площадь не слышала такого многоголосого, искреннего и дружного смеха.

Опозоренный жених убежал с балкона, а весьма озадаченный председатель жюри объявил «перерыв по магическим причинам».

-Ура! - закричала царевна и запрыгала от восторга. - Свадьбы не будет!

-Ещё как будет! - громогласно заявил с балкона царь. - Сейчас Феофан найдёт настоящий текст и...

-Так он перо Жар-птицы-то всё-таки украл? - весело поинтересовался кто-то в толпе, и все опять засмеялись, а один из братьев Ивана громко свистнул.

Царь нахмурился и сказал:

-Ладно. Поскольку на стихотворения участников явно наложены злые чары, конкурс продолжается! Многоуважаемое жюри прослушает ваши новые стихи, которые ещё не успели заколдовать конкуренты, и вынесет новое решение! Феофан, ты где там? А ну выдь, выдай им!

Но Феофан почему-то появляться не спешил. Царевна изо всех сил толкнула Ивана в спину:

-Вань, иди! Ну, расскажи хоть что-нибудь! Ради меня, Вань?! Ну, ты же сочинял, помнишь - «О Елена-краса!»

-Да не хочу я им всем это говорить! - возмутился Иван.

-Хорошо, только мне! - крикнула царевна и повелительно взмахнула рукой, требуя тишины.

Все замолчали. Иван повернулся к своей любимой и сказал ей негромко, но очень искренне:

-О, Елена-краса! Ты блестишь, как роса поутру в золотых переливах. Я... не видел таких красивых.

Он поднял голову и с вызовом посмотрел на толпу, словно желая сразиться со всяким, кто посмеет оспорить несравненную красу царевны. Но таких на площади не оказалось. Народ заулыбался, а потом вдруг дружно захлопал в ладоши.

-Вань! - удивлённо сказала царевна. - Как здорово... Неужели это ты - обыкновенным гусиным пёрышком?..

-Ага,- кивнул Иван. - Но ведь перо Жар-птицы нам тоже пригодилось! Это же оно переправило текст Феофана!

-И правда, - со счастливой улыбкой согласилась с ним царевна. - Больше некому!

Поскольку других желающих принять участие в конкурсе не нашлось, Ивана пришлось объявить победителем. Правда, один из членов жюри заметил в его стихотворении некоторые недостатки и призвал молодца больше читать классиков. Иван на радостях обещал.

Но чудеса на этом не закончились. Той же самой ночью перо Жар-птицы таинственным образом прилетело к Ивану в избу и улеглось на стол - точнёхонько на прежнее место. Молодец этим пёрышком потом много ещё стихов и сказок написал для Елены, и все - о любви.

А на свадьбе их во дворце народу было видимо-невидимо, и, сказывают, лежала там под столом и угощалась без всякого стеснения здоровенная серая собака, с виду - чистый волк.